Но бывают и другие частные детективы, которые занимаются сугубо экономическими (налоговыми) вопросами. Лилия Ананичева, профессиональный медиатор по досудебному урегулированию бизнес-споров (налоговых споров); частный детектив по экономическим (налоговым) вопросам рассказала о нюансах своей необычной профессии.
— Чем именно занимается частный детектив по экономическим (налоговым) вопросам?
— У меня есть лицензия частного детектива, но занимаюсь нетипичными для частного детектива вопросами – а именно экономическими (налоговыми) делами и досудебным урегулированием бизнес-споров. Лицензия частного детектива позволяет мне проводить мероприятия, в частности для доказательства реальности сделок, при выездных (камеральных,тематических) налоговых проверках, а, кроме того, я являюсь профессиональным медиатором, налоговым юристом, работаю как эксперт-полиграфолог. В 2019 году получила национальную премию «Золотой Феникс» в номинации «Лучший эксперт по расследованию экономических преступлений».
В мае 2016 года я создала детективное агентство «Шерлок». Его деятельность в основном связана с досудебным урегулированием налоговых споров: мы с командой берёмся за дела по выездным (камеральным, тематическим) проверкам с результатом налоговых доначислений свыше 100 млн. рублей.
Мной разработана собственная методика доказательства реальности сделок при налоговых проверках, я помогаю моим клиентам выйти победителем из любого сложного спора, в том числе налогового, без суда, потери нервов и времени. Также собственную методику применяю в делах о банкротстве и других бизнес-спорах.
К нам часто обращаются предприниматели, которые считают, что по факту налоговой проверки – выездной, тематической или камеральной – им начислили завышенные выплаты по НДС или налогу на прибыль (особенно часто бывают прецеденты с налогом на добавленную стоимость). Важно понимать, что любое возражение со стороны налогоплательщика будет отражено весомыми аргументами налоговых инспекторов, подкрепленными судебной и арбитражной практикой. Мы с командой применяем разные инструменты «защиты налогоплательщиков», нам есть что противопоставить доводам налоговых инспекторов.
Иногда в мою задачу входит доказать реальность сделки. Для этого необходимо встретиться с контрагентами: покупателями и продавцами, заказчиками и исполнителями, а также их сотрудниками. С участниками сделки я провожу опросы – выясняю у них всё, что касается сделки: в каком объеме, что поставлялось, какие работы выполнялись, каким образом рассчитывалась сумма. Далее, я составляю протокол опроса, который подтверждается психофизиологическим исследованием с помощью полиграфа, экспертизой “порока воли” и др. экспертизами.
— Расскажите о своей работе экспертом-полиграфологом, и когда применяются исследования на полиграфе?
— Я пользуюсь методом взаимных исключений Лосева-Миллера. Это единственный метод судебной экспертизы, получивший патент в России – он отлично работает, его достоверность – 95%, судьи охотно принимают его в качестве доказательства. Он объективен, и почти не зависит от мастерства полиграфолога.
Эксперты моего агентства используют полиграф для доказательства реальности сделок. Например, в случае, когда показания человека в ходе допроса налоговой расходятся с результатами нашего опроса.
Психофизиологическое тестирование с использованием полиграфа проводится только с добровольного согласия испытуемого. Если сотрудник отказывается проходить исследование, то мы проводим с ним беседу. Записываем этот разговор на видео, а затем показываем его эксперту-профайлеру (специалисту по выявлению лжи по мимике, жестам и вообще поведению человека), и он выдает заключение – говорит ли человек правду, либо лжёт или что-то скрывает.
Подобного рода оперативная характерология – это также часть экспертизы, альтернативная психофизиологическому исследованию с использованием полиграфа (либо приводящееся с ним в комплексе), помогающее доказать истинность или ложность ответов человека.
Психофизиологическую экспертизу с помощью полиграфа и заключение специалиста-профайлера можно применять и в других случаях: например, при собеседовании на работу, при хищениях на предприятии, при утечке информации.
— А какие интересные кейсы можете вспомнить про урегулирование бизнес-споров и банкротства?
— Был интересный кейс: конфликт между риэлторским агентством и управляющей компанией. Агентство реализовывало апартаменты и получало за работу 3%. Но управляющая компания в какой-то момент нарушило свои обязательства и за 19 апартаментов им не заплатила. Юристы оказались бессильны – поскольку в договоре было прописано, что при показе должен был составляться акт осмотра. А сотрудники риэлторской компании этих актов не составляли. То есть юридически ничего доказать было нельзя. Но я, используя лицензию частного детектива и применяя свою методику, доказала, что риэлторы продали эти 19 апартаментов, и должны получить свое денежное вознаграждение. Составила отчет частного детектива, предоставила доказательства и спор был разрешен в пользу риэлторов.
Следующий интересный кейс был связан с банкротством. Это была московская компания, являющаяся официальными дилерами компании из Германии. Они работали более 10 лет, а потом немецкая компания решила напрямую поставлять свою продукцию в Россию, и не платить своим дилерам. Они захотели обанкротить эту компанию, и всех клиентов забрать себе. Здесь я тоже применила свою методику и доказала преднамеренное банкротство. Заявление о банкротстве было отозвано, и две этих компании расстались, но клиентов немецкие поставщики не получили.
— Не мешало ли вам в работе то, что вы – женщина?
— Наоборот чаще помогало, считаю это своей привилегией и даже успешно этим пользуюсь! Внешность обманчива, многие и не подозревают, что я частный детектив. Видимо, я располагаю к себе и вызываю доверие – потому что многие рассказывают мне даже больше, чем я ожидаю услышать. Это тоже психологический приём – расположить к себе собеседника.