Лилия Ананичева: "Я нетипичный детектив - это мне помогает"

– Лилия Ильдаровна, расскажите, пожалуйста, почему вы решили заняться детективной деятельностью.

– Начну с того, что я налоговый консультант, ранее работала в налоговых органах, в Управлении по налоговым преступлениям. Это мой основной вид деятельности.
Несколько лет назад я разработала методику доказательства реальности сделок, которая сегодня пользуется популярностью.

Ко мне обращаются предприниматели, которые считают, что по итогам налоговой проверки – тематической, выездной или камеральной – они получили слишком большие начисления НДС, налога на прибыль и так далее. В основном проблемы возникают с налогом на добавленную стоимость, начисление иногда неоправданно завышено.

Задача моего детективного агентства – доказать реальность сделки. Для этого мы находим контрагентов (покупателей и продавцов, заказчиков и исполнителей, а также их сотрудников) и проводим опросы – выясняем у них, была ли сделка, в каком объеме, что поставлялось или какие работы исполнялись, каким образом рассчитывалась сумма сделки.

Это уникальная методика, больше ни один налоговый консультант не пользуется ею. Чтобы применять ее в работе, мне потребовалась лицензия частного детектива. Кроме того, свою методику использую при банкротстве.

– Какие дела вы берете?

– По выездным, камеральным проверкам с результатом налоговых начислений свыше 100 млн рублей.

Также занимаюсь медиаторством – досудебным урегулированием споров между бизнесом и государством, либо между бизнесменами, а также при экологических спорах и при банкротстве. Преимущество медиации в бизнес-спорах ощутимо: позволяет сохранить человеческие и деловые отношения; снимает эмоциональную и психологическую нагрузку; справедливое решение, основанное на интересах участников; нестандартные гибкие решения; конфиденциальность и отсутствие публичности; экономия времени и денег.


Очень глубоко погружена в тему применения медиации в налоговых спорах, участвую в профильных конференциях с представителями ФНС России. Стараюсь продвинуть медиацию в налоговых спорах, усиленно этим занимаюсь, мне это очень интересно.

– Вы являетесь судебным экспертом по исследованию психологии человека, в своей работе используете полиграф. Насколько уникальны сегодня такие компетенции? И есть ли такое в Ульяновске?

– В психофизиологических исследованиях на полиграфе все зависит от того, кто является полиграфологом и какую методику он использует при проверке. Я использую методику взаимных исключений, разработанную Лосевым-Миллером в России. Это единственный в России запатентованный метод судебной экспертизы – именно его принимают суды в качестве доказательства.

Для меня важна исследовательская работа, поэтому я досконально все изучила, прежде чем начать работать с полиграфом. В Ульяновске нет лицензированных специалистов по этой методике.

Эксперты моего агентства используют полиграф для доказательства реальности сделок. Например, в ситуации, когда показания человека в допросе налоговой расходятся с результатами нашего опроса.

– Человек должен дать согласие на проверку полиграфом?

– Да, обязательно. А если он не согласен – это уже повод усомниться в правдивости его слов. Также в своей работе я использую профайлинг. Это комплекс психологических методов оценки поведения человека и распознавания лжи на основе мимики, жестов, слов, поступков и так далее.

Как эксперт-профайлер, во время опроса человека я снимаю его на видео. Выводы, сделанные на основе оперативной характерологии, – это также часть экспертизы и альтернатива полиграфу.

– Часто в своей работе сталкиваетесь с предрассудками, что такая работа – не женское дело?

– Да, и пользуюсь этим! Когда люди видят меня, они даже не подозревают, что я частный детектив. На одном из форумов коллеги удивлялись: «Вы даже женственность не утратили!».
Мне это очень сильно помогает. Многие рассказывают мне даже сверх того, что я ожидаю услышать, – видимо, вызываю доверие.

– Частный детектив – это профессия мегаполиса? Поэтому вы уехали из Ульяновска в Москву?

– Я бы не сказала, что это профессия мегаполиса. Мы работаем по всей России, летаем из города в город, и в Ульяновске мне уже неудобно жить.

– Что сегодня вас связывает с Ульяновском?

– Ничего абсолютно, только клуб «Сембер» (смеется). Скажу прямо – я люблю Москву, здесь интересные люди, совсем другой менталитет. Большой город – это всегда больше возможностей для развития.

– При этом вы продолжаете участвовать в жизни «Сембера»…

– Да, я участвую во всех мероприятиях клуба, приезжаю в Ульяновск для этого. Например, посещала Ифтар – масштабный благотворительный ужин, организованный семберовцами в апреле этого года.

«Сембер» для меня – возможность живого общения с одноклубниками, с которыми мы сдружились, с людьми, неравнодушными к нашей культуре. От такой возможности я не откажусь.